ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 15 июня 2020 г. N 5-КГ20-13
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Пчелинцевой Л.М.,
судей Фролкиной С.В. и Вавилычевой Т.Ю.
рассмотрела в открытом судебном заседании 15 июня 2020 г. кассационную жалобу Шарихина Александра Егоровича и его представителя по доверенности адвоката Ургалкина Сергея Эмильевича на решение Хорошевского районного суда г. Москвы от 25 декабря 2018 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 июля 2019 г.
по делу N 2-4895/2018 Хорошевского районного суда г. Москвы по иску Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве к Шарихину Александру Егоровичу о взыскании неосновательного обогащения.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Пчелинцевой Л.М., объяснения Шарихина А.Е. и его представителя адвоката Ургалкина С.Э., поддержавших доводы кассационной жалобы, мнение представителя Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве Торгушиной Н.В., полагавшей судебные постановления подлежащими отмене,
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
установила:
Главное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве (далее также - Главное управление МВД России по г. Москве) 3 сентября 2018 г. обратилось в суд с иском, уточненным в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, к Шарихину Александру Егоровичу о взыскании излишне полученной им пенсии за выслугу лет, компенсаций и иных денежных средств за период с 5 июля 2010 г. по 31 мая 2018 г. в размере 2 497 496,57 руб.
В обоснование заявленных требований Главное управление МВД России по г. Москве указывало, что с 25 апреля 2009 г. Шарихин А.Е. являлся пенсионером по линии МВД России в соответствии с Законом Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-I "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей" (наименование закона приведено в редакции, действовавшей на момент назначения Шарихину А.Е. пенсии за выслугу лет 25 апреля 2009 г., далее также - Закон Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-I).
При подписании заявления о назначении пенсии за выслугу лет Шарихин А.Е. обязался в случае поступления на работу (службу) сообщить об этом в пенсионный отдел МВД России в пятидневный срок.
В уведомлении Центра пенсионного обслуживания Главного управления МВД России по г. Москве от 10 июня 2009 г. о назначении Шарихину А.Е. пенсии за выслугу лет также содержалась просьба сообщать в Центр пенсионного обслуживания Главного управления МВД России по г. Москве обо всех изменениях, влияющих на выплату пенсии, в том числе о поступлении на службу.
В период с 28 апреля 2009 г. по 18 июня 2018 г. Шарихин А.Е. работал в организации прокуратуры: в федеральном государственном казенном образовательном учреждении высшего профессионального образования "Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации" (в настоящее время - федеральное государственное казенное образовательное учреждение высшего образования "Университет прокуратуры Российской Федерации", далее также - Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Университет прокуратуры Российской Федерации, органы прокуратуры).
Приказом Генерального прокурора Российской Федерации от 5 июля 2010 г. Шарихину А.Е. присвоен классный чин "старший советник юстиции", который приравнивается к специальному званию "полковник полиции".
21 мая 2018 г. Шарихин А.Е. обратился в Центр пенсионного обслуживания Главного управления МВД России по г. Москве с заявлением о прекращении выплаты пенсии по линии МВД России в связи с переходом на пенсионное обслуживание по линии прокуратуры Российской Федерации.
Ссылаясь на то, что в результате непредставления Шарихиным А.Е. сведений в пенсионный орган МВД России о поступлении на службу с 28 апреля 2009 г. в органы прокуратуры и присвоении ему классного чина с 5 июля 2010 г. за ним образовалась задолженность в размере незаконно полученной пенсии за выслугу лет по линии МВД России за период с 5 июля 2010 г. по 31 мая 2018 г. в сумме 2 497 496,57 руб., Главное управление МВД России по г. Москве просило взыскать с Шарихина А.Е. данную сумму незаконно полученной им пенсии за выслугу лет на основании статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации как неосновательное обогащение.
Решением Хорошевского районного суда г. Москвы от 25 декабря 2018 г. исковые требования Главного управления МВД России по г. Москве удовлетворены. Суд взыскал с Шарихина А.Е. в пользу Главного управления МВД России по г. Москве неосновательное обогащение в размере 2 497 496,57 руб., в доход бюджета г. Москвы - государственную пошлину 20 687,48 руб.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 июля 2019 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.
В поданной в Верховный Суд Российской Федерации кассационной жалобе Шарихиным А.Е. и его представителем по доверенности адвокатом Ургалкиным С.Э. ставится вопрос о передаче жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации для отмены указанных судебных постановлений, как незаконных.
По результатам изучения доводов кассационной жалобы 31 декабря 2019 г. судьей Верховного Суда Российской Федерации Пчелинцевой Л.М. дело было истребовано в Верховный Суд Российской Федерации, и ее же определением от 27 апреля 2020 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению.
Основаниями для отмены или изменения судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права и (или) норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 390.14 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу о том, что при рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций были допущены такого характера существенные нарушения норм права, и они выразились в следующем.
Как установлено судом и следует из материалов дела, Шарихин А.Е., < ... > года рождения, начальник кафедры уголовного процесса Академии экономической безопасности МВД России, полковник милиции, 24 апреля 2009 г. уволен со службы в органах внутренних дел по пункту "б" части седьмой статьи 19 Закона Российской Федерации от 18 апреля 1991 г. N 1026-I "О милиции" (по достижении предельного возраста, установленного Положением о службе в органах внутренних дел, утвержденным постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 23 декабря 1992 г. N 4202-I).
В заявлении о назначении пенсии по выслуге лет от 26 мая 2009 г. Шарихин А.Е. обязался в случае поступления на работу (службу) сообщить об этом в пенсионный орган в пятидневный срок.
Уведомлением Центра пенсионного обслуживания Главного управления МВД России по г. Москве от 10 июня 2009 г. Шарихин А.Е. проинформирован о назначении ему пенсии по выслуге лет с 25 апреля 2009 г. в соответствии с Законом Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-I, о размере назначенной ему пенсии за выслугу лет и об обязанности сообщать в Центр пенсионного обслуживания обо всех изменениях, влияющих на выплату пенсии (перемена места жительства, изменение номера домашнего телефона, признание инвалидом, поступление на службу, назначение пенсии от другого органа и т.д.).
28 апреля 2009 г. Шарихин А.Е. принят на службу в органы прокуратуры - в федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования "Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации" (приказ ректора Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 28 апреля 2009 г.).
5 июля 2010 г. Шарихину А.Е., профессору кафедры прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности и участия прокурора в уголовном судопроизводстве Института повышения квалификации руководящих кадров Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, присвоен классный чин "старший советник юстиции" (приказ Генерального прокурора Российской Федерации от 5 июля 2010 г.).
21 мая 2018 г. Шарихин А.Е. обратился к начальнику Центра пенсионного обслуживания Главного управления МВД России по г. Москве с заявлением, в котором просил прекратить выплату ему пенсии в связи с переходом на пенсионное обслуживание в пенсионный отдел прокуратуры с 1 июня 2018 г.
Согласно справке Центра пенсионного обслуживания Главного управления МВД России по г. Москве от 4 июня 2018 г. Шарихин А.Е. получал пенсию за выслугу лет по линии МВД России с 25 апреля 2009 г. по 31 мая 2018 г. Выплата пенсии прекращена с 1 июня 2018 г. в связи с его переходом на пенсионное обеспечение по линии прокуратуры Российской Федерации.
Заместитель начальника Центра пенсионного обслуживания Главного управления МВД России по г. Москве в письме от 13 июля 2018 г. предложил Шарихину А.Е. добровольно возвратить в федеральный бюджет переполученную им пенсию за выслугу лет по линии МВД России в связи с несообщением о поступлении на службу с 28 апреля 2009 г. в органы прокуратуры (с даты присвоения ему классного чина - 5 июля 2010 г. по дату прекращения выплаты пенсии по линии МВД России - 31 мая 2018 г. в сумме 2 497 496,57 руб.).
Разрешая спор, суд первой инстанции, ссылаясь на положения статей 15, 1102, 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 6 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-I, исходил из того, что поступление Шарихина А.Е. на службу в органы прокуратуры влекло приостановление выплаты назначенной ему пенсии за выслугу лет по линии МВД России, при этом Шарихин А.Е., действуя недобросовестно, сообщил о поступлении на службу в органы прокуратуры только 21 мая 2018 г., в связи с чем суд пришел к выводу о том, что полученная Шарихиным А.Е. за период с 5 июля 2010 г. по 31 мая 2018 г. пенсия за выслугу лет по линии МВД России в сумме 2 497 496,57 руб. является неосновательным обогащением и подлежит взысканию с Шарихина А.Е. в пользу Главного управления МВД России по г. Москве.
Доводы Шарихина А.Е. о пропуске Главным управлением МВД России по г. Москве срока исковой давности по заявленным требованиям суд первой инстанции признал безосновательными, указывая на то, что Главное управление МВД России по г. Москве о факте незаконной выплаты пенсии за выслугу лет Шарихину А.Е. узнало 21 мая 2018 г. при подаче им заявления о прекращении выплаты пенсии по линии МВД России, а в суд с иском обратилось 3 августа 2018 г. в пределах срока исковой давности. Суд первой инстанции отметил, что каких-либо доказательств того, что истец знал или мог узнать о прохождении Шарихиным А.Е. службы в органах прокуратуры и необоснованном получении им пенсии по линии МВД России в спорный период, не представлено, а кроме того, Шарихин А.Е. неоднократно уведомлялся Университетом прокуратуры Российской Федерации о необходимости приостановления получения им пенсии за выслугу лет.
Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.
Суд апелляционной инстанции отклонил доводы представителя Шарихина А.Е. - Ургалкина С.Э. об отсутствии в действиях Шарихина А.Е. недобросовестности, указав на то, что в силу закона на Шарихина А.Е. возложена обязанность о сообщении в пенсионный орган, выплачивающий ему пенсию, обо всех изменениях, лишающих его права на дальнейшее получение такой пенсии, однако данное обязательство Шарихин А.Е. при поступлении на работу в органы прокуратуры не выполнил.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права.
Нормы, регулирующие обязательства вследствие неосновательного обогащения, установлены главой 60 Гражданского кодекса Российской Федерации.
В соответствии с пунктом 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 данного кодекса.
Не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки (подпункт 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Из изложенного следует, что неосновательное обогащение имеет место в случае приобретения или сбережения имущества в отсутствие на то правовых оснований, то есть неосновательным обогащением является чужое имущество, включая денежные средства, которые лицо приобрело (сберегло) за счет другого лица (потерпевшего) без оснований, предусмотренных законом, иным правовым актом или сделкой. Неосновательное обогащение возникает при наличии одновременно следующих условий: имело место приобретение или сбережение имущества; приобретение или сбережение имущества одним лицом за счет другого лица произведено в отсутствие правовых оснований, то есть не основано ни на законе, ни на иных правовых актах, ни на сделке. По смыслу положений пункта 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации, не считаются неосновательным обогащением и не подлежат возврату в качестве такового денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средств к существованию, в частности заработная плата, приравненные к ней платежи, пенсии, пособия и т.п., то есть суммы, которые предназначены для удовлетворения его необходимых потребностей, и возвращение этих сумм поставило бы гражданина в трудное материальное положение. Вместе с тем закон устанавливает и исключения из этого правила, а именно: излишне выплаченные суммы должны быть получателем возвращены, если их выплата явилась результатом недобросовестности с его стороны или счетной ошибки. При этом добросовестность гражданина (получателя спорных денежных средств) презюмируется, следовательно, бремя доказывания недобросовестности гражданина, получившего названные в данной норме виды выплат, лежит на стороне, требующей возврата излишне выплаченных сумм.
Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 26 февраля 2018 г. N 10-П, содержащееся в главе 60 Гражданского кодекса Российской Федерации правовое регулирование обязательств вследствие неосновательного обогащения представляет собой, по существу, конкретизированное нормативное выражение лежащих в основе российского конституционного правопорядка общеправовых принципов равенства и справедливости в их взаимосвязи с получившим закрепление в Конституции Российской Федерации требованием о недопустимости осуществления прав и свобод человека и гражданина с нарушением прав и свобод других лиц (статья 17, часть 3); соответственно, данное правовое регулирование, как оно осуществлено федеральным законодателем, не исключает использование института неосновательного обогащения за пределами гражданско-правовой сферы и обеспечение с его помощью баланса публичных и частных интересов, отвечающего конституционным требованиям.
Следовательно, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации о неосновательном обогащении и недопустимости возврата определенных денежных сумм могут применяться, в частности, в рамках правоотношений, связанных с реализацией прав граждан на пенсионное обеспечение.
Статьей 1 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-I "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, и их семей" определен круг лиц, на которых распространяется действие данного закона. В их числе названы лица, проходившие службу в органах внутренних дел Российской Федерации (наименование закона приведено в редакции, действовавшей на момент извещения пенсионным органом МВД России Шарихина А.Е. о переплате пенсии за выслугу лет - 13 июля 2018 г.).
Статьей 6 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-I определено, что лицам, указанным в статье 1 данного закона, имеющим право на пенсионное обеспечение, пенсии назначаются и выплачиваются после увольнения их со службы. Пенсии по инвалидности этим лицам и пенсии по случаю потери кормильца их семьям назначаются независимо от продолжительности службы (часть 1 статьи 6). Пенсионерам из числа лиц, указанных в статье 1 Закона, при поступлении их на военную службу или на службу в органы внутренних дел, в Государственную противопожарную службу или учреждения и органы уголовно-исполнительной системы (в том числе в любых других государствах), войска национальной гвардии Российской Федерации выплата назначенных пенсий на время службы приостанавливается (часть 2 статьи 6, текст нормы приведен в редакции, действовавшей на момент извещения пенсионным органом МВД России Шарихина А.Е. о переплате пенсии за выслугу лет - 13 июля 2018 г.).
Частью 10 статьи 56 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-I установлено, что лица, указанные в статье 1 этого закона, несут ответственность за недостоверность сведений, содержащихся в заявлениях, представляемых ими в пенсионный орган для назначения и выплаты пенсии. В случае, если представление недостоверных сведений или несвоевременное представление сведений повлекло за собой перерасход средств на выплату пенсий, виновные лица возмещают государству причиненный ущерб в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.
Главное управление МВД России по г. Москве, обращаясь в суд с иском о взыскании с Шарихина А.Е. излишне полученной им пенсии за выслугу лет за период с 5 июля 2010 г. по 31 мая 2018 г. в размере 2 497 496,57 руб., ссылалось в обоснование своих требований на то, что указанные денежные средства являются неосновательным обогащением Шарихина А.Е. и подлежат возврату, так как были получены им в результате его недобросовестных действий, выразившихся в неисполнении им обязательства по сообщению в пенсионный орган МВД России о факте поступления на службу в органы прокуратуры.
Согласно части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (часть 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (части 1 и 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
В мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд (часть 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент рассмотрения спора в судебных инстанциях и до 1 октября 2019 г.).
По данному делу юридически значимым с учетом исковых требований Главного управления МВД России по г. Москве о возврате излишне выплаченной пенсии за выслугу лет исходя из приведенных норм пенсионного законодательства и положений пункта 1 статьи 1102 и подпункта 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации, возражений ответчика Шарихина А.Е. относительно иска и регулирующих спорные отношения норм материального права являлось установление следующего обстоятельства: имела ли место со стороны Шарихина А.Е., поступившего на службу в органы прокуратуры в 2009 году, недобросовестность в получении в период с 5 июля 2010 г. по 31 мая 2018 г. пенсии за выслугу лет по линии МВД России.
Поскольку добросовестность гражданина (в данном случае Шарихина А.Е.) по требованиям о взыскании сумм излишне полученной пенсии за выслугу лет презюмируется, суду следовало возложить бремя доказывания недобросовестности Шарихина А.Е. при получении в период с 5 июля 2010 г. по 31 мая 2018 г. пенсии за выслугу лет по линии МВД России на Главное управление МВД России по г. Москве, требующее их возврата, то есть на истца.
Судебные инстанции не выполнили предусмотренные приведенными выше положениями гражданского процессуального закона обязанности и, неправильно применив регулирующие спорные отношения нормы материального права, данное обстоятельство в качестве юридически значимого фактически не устанавливали, приведя в обоснование вывода о недобросовестности действий Шарихина А.Е. лишь довод о том, что сведения о поступлении в 2009 году на службу в органы прокуратуры были представлены им в пенсионный орган МВД России только 21 мая 2018 г., а также что Шарихин А.Е. уведомлялся Университетом прокуратуры Российской Федерации о необходимости приостановления получения им пенсии.
При этом в нарушение приведенных норм процессуального закона выводы судов первой и апелляционной инстанций о недобросовестности Шарихина А.Е. сделаны без приведения в судебных постановлениях мотивов, по которым судебные инстанции пришли к такому выводу, и без установления обстоятельств, касающихся получения Шарихиным А.Е. пенсии за выслугу лет за спорный период.
Между тем Шарихин А.Е. в письме, адресованном в Главное управление МВД России по г. Москве, от 7 августа 2018 г., в отзыве на исковое заявление, в судебном заседании суда первой инстанции 25 декабря 2018 г. (л.д. 135 - 137), в апелляционной жалобе, письменных пояснениях к апелляционной жалобе в подтверждение своей добросовестности в спорных отношениях пояснял, что при поступлении на службу в Академию Генеральной прокуратуры Российской Федерации он в кадровой службе не скрывал факта получения пенсии за выслугу лет и указал это в документах. Более того, в кадровой службе его проинформировали со ссылкой на пункт 2 статьи 44 Федерального закона от 17 января 1992 г. N 2202-I "О прокуратуре Российской Федерации", что в отличие от других правоохранительных органов у работников прокуратуры есть право выбора - либо оформить ежемесячную надбавку к денежному содержанию прокурорского работника в размере 50% пенсии, либо сохранить право на получение пенсии за выслугу лет, в связи с чем Шарихин А.Е. выбрал для себя пенсию за выслугу лет по линии МВД России, отказавшись от ежемесячной надбавки к денежному содержанию прокурорского работника. При этом Шарихин А.Е. приводил доводы о том, что взыскание в судебном порядке пенсии за выслугу лет за период с 5 июля 2010 г. по 31 мая 2018 г. лишает его возможности получить за этот же период ежемесячную надбавку к денежному содержанию прокурорского работника, которая могла быть ему назначена в соответствии с положениями Федерального закона от 17 января 1992 г. N 2202-I "О прокуратуре Российской Федерации". Как федеральный государственный служащий Шарихин А.Е. ежегодно заполнял справки о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, где указывал все источники дохода, включая и получение пенсии за выслугу лет, и передавал их в кадровую службу. В подтверждение этих доводов Шарихин А.Е. ссылался на справку заведующего отделом государственной службы и кадровой работы Университета прокуратуры Российской Федерации от 18 июня 2018 г. и письмо проректора Университета прокуратуры Российской Федерации от 21 июня 2018 г., содержащиеся в материалах дела (л.д. 27, 104).
Шарихин А.Е. также указывал на имевшуюся в спорный период судебную практику судов по вопросу применения статьи 6 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-I, в том числе Верховного Суда Российской Федерации, и полагал, что с учетом всех приведенных им обстоятельств его действия по несообщению в пенсионный орган МВД России о поступлении на службу в органы прокуратуры и по получению им пенсии за выслугу лет в спорный период нельзя рассматривать как недобросовестные, поскольку в этот период он был уверен, что оснований для приостановления выплаты ему пенсии за выслугу лет по линии МВД России в период с 5 июля 2010 г. по 31 мая 2018 г. не имелось.
Судебные инстанции в нарушение требований статей 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации приведенные Шарихиным А.Е. доводы и доказательства в их обоснование не исследовали, правовой оценки исходя из положений норм права, подлежащих применению по данному делу и связанных с проверкой добросовестности действий Шарихина А.Е. при его обращении в 21 мая 2018 г. в Центр пенсионного обслуживания Главного управления МВД России по г. Москве с заявлением о прекращении ему выплаты пенсии в связи с переходом на пенсионное обслуживание в пенсионный отдел прокуратуры, не дали, а потому вывод судебных инстанций о недобросовестности действий Шарихина А.Е. при получении пенсии за выслугу лет в спорный период не может быть признан правомерным.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации также не может согласиться и с выводом судебных инстанций о том, что Главное управление МВД России по г. Москве не пропустило срок исковой давности по требованиям о взыскании излишне выплаченных сумм пенсии за выслугу лет, обратившись в суд с настоящим иском 3 августа 2018 г.
Согласно статье 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.
Пунктом 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 данного кодекса.
Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (пункт 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В соответствии с пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
Пунктом 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" разъяснено, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.
Такое правовое регулирование направлено на создание определенности и устойчивости правовых связей между участниками правоотношений, их дисциплинирование, обеспечение своевременной защиты прав и интересов субъектов правоотношений, поскольку отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты нарушенных прав приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков, которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для рассмотрения дела сведений и фактов. Применение судом по заявлению стороны в споре исковой давности защищает участников правоотношений от необоснованных притязаний и одновременно побуждает их своевременно заботиться об осуществлении и защите своих прав.
По общему правилу течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
Таким образом, действующее законодательство связывает возможность применения судом срока исковой давности с обращением лица в суд с иском по истечении установленного законом срока, исчисляемого либо с момента, когда лицо фактически узнало о нарушении своего права, но длительное время не предпринимало действий к его защите, либо с момента, когда лицо в силу своих компетенций и полномочий должно было узнать о таком нарушении права.
Для решения вопроса об исчислении срока исковой давности по иску Главного управления МВД России по г. Москве к Шарихину А.Е. о взыскании излишне выплаченных сумм пенсии за выслугу лет необходимо было установить начальный момент течения данного срока, то есть день, когда пенсионный орган МВД России узнал или должен был узнать о поступлении Шарихина А.Е. на службу в органы прокуратуры. При этом начало течения срока исковой давности должно совпадать с моментом возникновения у Главного управления МВД России по г. Москве права на иск и возможности реализовать его в судебном порядке.
Заявляя о пропуске истцом срока исковой давности, Шарихин А.Е. в суде первой инстанции и в суде апелляционной инстанции (л.д. 75, 135, 154, 174) ссылался на то, что истец мог и должен был узнать о прохождении им службы в органах прокуратуры в спорный период по каналам межведомственного взаимодействия.
В целях урегулирования в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации деятельности по пенсионному обеспечению уволенных со службы, в частности сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, приказом МВД России от 27 мая 2005 г. N 418 утверждена Инструкция об организации работы по пенсионному обеспечению в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации (действовавшая в период прохождения Шарихиным А.Е. службы в органах прокуратуры и до 2 апреля 2018 г., с 3 апреля 2018 г. действует Инструкция об организации работы по пенсионному обеспечению в системе МВД России, утвержденная приказом МВД России от 9 января 2018 г. N 7).
Пунктом 4.9 Инструкции об организации работы по пенсионному обеспечению в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации предусмотрено, что работа по пенсионному обеспечению включает в себя взаимодействие пенсионных органов МВД России с другими государственными органами по вопросам пенсионной работы и предоставления мер социальной поддержки.
Контроль за правильностью назначения, перерасчета и выплаты пенсий, пособий и компенсаций пенсионными органами осуществляют Контрольно-ревизионное управление Организационно-инспекторского департамента МВД России и Финансово-экономический департамент МВД России (пункт 42 названной инструкции).
Суды первой и апелляционной инстанций, определяя начало течения срока исковой давности, изложенные нормативные положения не применили и не выяснили вопрос о том, была ли у пенсионного органа МВД России возможность в течение столь длительного периода времени в рамках межведомственного взаимодействия или контроля за правильностью выплаты пенсий выявить поступление Шарихина А.Е. на службу в органы прокуратуры. Вследствие этого обстоятельства, связанные с определением момента возникновения у Главного управления МВД России по г. Москве права на иск к Шарихину А.Е. о взыскании излишне выплаченных денежных средств, судебными инстанциями не установлены.
Определяя начало течения срока исковой давности по заявленным Главным управлением МВД России по г. Москве требованиям, судебные инстанции в качестве начальной точки отсчета давностного срока указали на 21 мая 2018 г. - дату обращения Шарихина А.Е. к начальнику Центра пенсионного обслуживания Главного управления МВД России по г. Москве с заявлением о переходе на пенсионное обслуживание в пенсионный отдел прокуратуры, в то время как согласно положениям пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации для установления начала течения срока исковой давности должны приниматься во внимание не только день, когда истцу стало известно о нарушении своего права, в данном случае о предполагаемом нарушении Шарихиным А.Е. обязательства сообщить в пенсионный орган о поступлении его на службу в органы прокуратуры, но и день, когда истец в силу своих компетенции и полномочий должен был узнать об этом, в том числе в рамках межведомственного взаимодействия с соответствующими подразделениями органов прокуратуры.
Ввиду изложенного Судебная коллегия приходит к выводу о том, что суды первой и апелляционной инстанций при рассмотрении дела по исковым требованиям Главного управления МВД России по г. Москве к Шарихину А.Е. о взыскании излишне полученной им пенсии за выслугу лет в результате неправильного применения норм материального права и существенного нарушения норм процессуального права не определили обстоятельства, имеющие значение для дела, и то, какой стороне надлежит их доказывать, не установили эти обстоятельства, не оценили в совокупности имеющиеся по делу доказательства. Следовательно, выводы судебных инстанций об удовлетворении исковых требований Главного управления МВД России по г. Москве и о взыскании с Шарихина А.Е. сумм полученной пенсии за выслугу лет за период с 5 июля 2010 г. по 31 мая 2018 г. в размере 2 497 496,57 руб. как неосновательного обогащения не могут быть признаны основанными на нормах права.
При таких обстоятельствах решение Хорошевского районного суда г. Москвы от 25 декабря 2018 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 июля 2019 г. Судебная коллегия признает незаконными. Они приняты с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов Шарихина А.Е., что согласно статье 390.14 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям нормами материального права и установленными по делу обстоятельствами.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьями 390.14, 390.15, 390.16 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,
определила:
решение Хорошевского районного суда г. Москвы от 25 декабря 2018 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 июля 2019 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Хорошевский районный суд г. Москвы.